лингвистическая и вспомогательная историческая дисциплина, использующая языковые данные для получения информации об истории носителей языков (географическая и временная локализация этносов, этногенез) и их материальной и духовной культуры в дописьменный период. Термин введён швейцарским лингвистом А. Пикте ("Les origines indo-européennes ou les Aryas primitifs. Essai de paléontologie linguistique", v. 1-2, 1859-63). П. л. использует языковые факты трёх типов. 1) Реконструируемые методами этимологии (См. Этимология) и сравнительно-исторического языкознания слова и корни дописьменных языков ("праязыков" языковых семей и др.). Семантика этих слов и корней свидетельствует о реалиях, существовавших в соответствующей культуре или в природном окружении этноса. Например, наличие в общеиндоевропейском языке развитой животноводческой терминологии, терминов земледелия и названий сосудов при почти полном отсутствии названий металлов требует приурочения общеиндоевропейской эпохи к неолиту. 2) Исследование заимствований в дописьменных языках показывает одновременность существования разных древних этносов, их культурные связи и нередко их географическое соседство. Например, несколько десятков заимствований в общеиндоевропейском языке из семитского говорит об одновременности существования обоих этносов и об их географической близости (судя по индоевропейско-семитско-картвельским культурным контактам, индоевропейская общность древнейшей поры должна была располагаться в районе Малой Азии, переместившись позже в Юго-Восточную и Центральную Европу). Также устанавливается одновременность и географическое соседство финно-угорской и индоиранской языковых общностей. 3) Лингвистическое исследование топонимов даёт информацию о древнем расселении этносов.

Индоевропейская П. л. ("наука об индоевропейских древностях") достигла значительных успехов в конце 19 - начале 20 вв. (Б. Дельбрюк, "Die indogermanischen Verwandtschaftsnamen", 1889, О. Шрадер, "Sprachvergleichung und Urgeschichte", 1883, и др.). Скептическое отношение к П. л., распространённое в 30-40-е гг. 20 в., объяснялось методологически незрелым подходом науки к сравнительно-историческому языкознанию. Во 2-й половине 20 в. П. л., пользуясь уточнёнными методами реконструкции семантики (обращение к целым семантическим системам вместо отдельных слов, учёт историко-культурных и сравнительно-этнографических данных и пр.), успешно применяется к индоевропейскому, семитскому, уральскому и др. языковому материалу и с наибольшей надёжностью - к исследованию более поздних эпох (общеславянской, древнегерманской и прочих).

Лит.: Иванов В. В., Социальная организация индоевропейских племен по лингвистическим данным, "Вестник истории мировой культуры", 1957, № 1; Иллич-Свитыч В. М., Древнейшие индоевропейско-семитские языковые контакты, в кн.: Проблемы индоевропейского языкознания, М., 1964; Трубачев О. Н., Ремесленная терминология в славянских языках. (Этимология и опыт групповой реконструкции), М., 1966; Герценберг Л. Г., Морфологическая структура слова в древних индоиранских языках, Л., 1972; Schrader О., Nehring A., Reallexikon der indogermanischen Altertumskunde, 2 Aufl., v. 1-2, В.- Lpz., 1917-29; Ebert M., Reallexikon der Vorgeschichte, Bd. 1-15, В., 1924-32; Devoto G., Origini indeuropee, Firenze, 1963; Hajdu P., Über die alten Siedlungsräume der uralischen Sprachfamilie, "Acta linguistica Academiae scientiarum Hungaricae", 1964, t. 14, fasc. 1 - 2; Benveniste E., Le vocabulaire des institutions indo-européennes, v. 1-2, P., 1969.

А. Б. Долгопольский.